В 1987 году, когда мне было семь лет, моя бабушка работала в одном учреждении уборщицей. Мыть полы она могла после ухода всех сотрудниц. И однажды, когда ее подруга попросила присмотреть за ее внучкой, бабушка взяла ту девочку с собой на работу. Лучше бы она этого не делала: наутро у всех работающих исчезли ручки, карандаши, ластики, бумага.
И вот, прошло четыре года, бабушка взяла на работу уже меня, и я встала на путь этой девочки. Вспомнила ли я о ней и решила подражать? Или не удержалась при виде милой, понравившейся вещицы? Так или иначе, но воскресенье стало для меня своеобразным «праздником». Я предвкушала, что же сегодня украду. Из тех трофеев помню желтенький ластик в форме цветочка, ярко-розовый лак для ногтей, клочок бумаги, два журнала «Литературная учеба»… Мне не столь нужны были эти вещи, но мне нравился сам процесс: возбуждение, страх, ликование, стыд, приятное волнение и небывалый эмоциональный подъем.
Однажды, обнимая сумку с «добычей», я надумала воровать у своих подруг. Потом лет на пять «увлечение» было оставлено и забыто. Но в мае 1996 года обрело второе дыхание.
Недавно прочла, что причиной таких вот бессмысленных краж может стать такое эмоциональное расстройство, как циклотимия – легкая депрессия, выливающаяся в разного рода плохое поведение, например, в воровство. У меня не было настоящих друзей, в классе со мною никто не общался – я была толстой. Поэтому кражи позволяли мне самоутвердиться.
Помню, как мы с девчонками всей гурьбой приходили к Кате – не к подруге, а просто однокласснице. У нее я украла два разных ключа от квартиры, пушистую рукавичку, два изрядно поношенных шейных платка, розетку под варенье, керамическую безделушечку, уродливого голубого бегемотика в креслице… Ах, какая радость, когда эти вещи удавалось совершенно незаметно спрятать в рукав!
Прошло два года. Я позабыла свою «тайну». Жизнь была новая, лучше и интереснее, чем в школьные годы, но такая же по-человечески неустроенная. Учиться я не пошла, незамысловатую работу вскоре потеряла, друзей не было. И я полюбила бесцельные путешествия по пригородной железной дороге, все ждала от них какого-то чуда. И дождалась. Люди, которые мне понравились, ненавязчиво выяснив, что мне абсолютно нечего делать, сказали: «Идем с нами».
В квартире меня напоили водкой, а пригласивший (он сам был в этом жилище впервые) Сергей 41 года, предложил вступить в половую связь. Я отказалась, так как была «не такая». И меня отвели поспать, а проснулась я уже без дубленки. «А Сергей сказал, что шубу ты разрешила продать», – сказал мне его приятель Андрей.
Был март, и Андрей дал мне свою куртку. Мне удалось вырваться и доехать до родного города. Деньги у меня тоже украли, но железнодорожный билет оставили. То была кара Господня за греховное «увлечение» юности. И покаялась перед Господом со слезами на глазах, а украденные вещи вернула Кате через ее почтовый ящик.
В нашем доме нередко была добротная, но абсолютно ненужная одежда. И я с удовольствием относила ее нуждающимся в соцзащиту, Красный Крест, библейскую миссию ЕХБ, православный храм. Я не считала, будто делаю что-то особенное, просто выполняла свой долг. А в Слове Господнем сказано: «Благотворящий бедному дает взаймы Господу, и Он воздаст ему за благодеяние его» (Притчи 19:17).
В ноябре 2004 года я познакомилась с Надеждой Федоровной, служительницей Церкви Христиан Адвентистов Седьмого Дня. Мы подружились, и однажды она сказала: «Может, помощь какая-то нужна? Мы собираем и раздаем вещи, правда, конечно, ношеные. Слушай, а тебе шуба не нужна?» Так я стала счастливой обладательницей прекрасной и теплой мутоновой шубы.
Да, семь лет назад Господь строго наказал меня за воровство, Он же и помиловал и вознаградил меня, вернув отнятое когда-то в наказание.
Оля, Московская область
