Я хотела бы много Тебе сказать,
Но и так Ты давно все знаешь.
Так мне хочется, Отче, Тебя обнять,
Как Ты Сам меня обнимаешь!
Были дни для меня – не хотелось жить,
Все казалось пустым, ненужным.
Даже то, что должно бы мне в радость быть,
Даже милые дети с мужем.
“Сколько можно?” – в ушах все звучал вопрос,
Столько лет я живу в сомненьях.
Неужели не все мне простил Христос?
Неужели мне нет спасенья?
Ты во сне протянул мне Свою ладонь,
И лежали там ржавые гвозди.
«Если ты Мне не веришь – возьми, забей».
В страхе я отшатнулась просто.
Стало больно и жалко Тебя до слез.
Нет, такого я не хотела.
Как же можно такое – Тебе, Христос,
Забивать ржавый гвоздь тот в тело?
Может, это все я не могу понять?
Ну, а Ты – не молчи же, Боже!
Неужели другим Твоя благодать,
А меня изменить не можешь?
Неужели? Но сколько Тебя просить?
Нет, раз так – ничего не надо…
И решила тогда без Тебя я жить.
И ушла я с потухшим взглядом.
Что ж, придется теперь мне идти самой.
Но – как странно – не стало легче.
Словно все заморозило, как зимой,
Словно глыба легла на плечи.
Невозможно так жить. Все вокруг живет,
Все страдает, все любит, дышит.
Ну, а Бог? – Он ко мне все равно не придет.
Ну и пусть, пусть других Он слышит.
Ну и пусть… и пусть… А в груди болит.
Там, внутри, умирает сердце.
Неужели смогу я без Бога жить?
Это смерть. Это хуже смерти.
Краски мира бесцветными стали вокруг,
На глаза навернулись слезы.
Если б знать, если б можно еще… а вдруг
Для меня уже слишком поздно?
Но внезапно рука на плечо легла.
Та, которая гвоздь держала.
Притянула к Себе меня, обняла.
На ладони той кровь зияла.
«Я скучал, так тебя не хватало Мне!
Если б только узнали люди –
Как хочу Я любви, их любви ко Мне
Просто так – не за дар и чудо.
Просто так, не за шумы из бурь и гроз,
Не за все чудеса на свете,
А такой, как, устав от вечерних слез,
Мать во сне обнимают дети».
Просто так? Ты серьезно? Но Ты же – Бог?
Ты могучий, великий, сильный.
А в ответ мне: «Я без тебя не мог.
Без тебя мне весь свет – не милый».
И слова все исчезли, как сизый дым,
Голова моя сразу сникла.
И, увидев те раны, гвоздей следы,
Я к ладоням Твоим приникла.
И волною, как будто прорвало киль –
Стали рваться наружу слезы.
Это я, это я, мой Господь, прости!
И… рыдал Ты со мною тоже.
Неужели могла я так поступать?
Неужели ж я буду снова –
Как же можно всю жизнь Тебя распинать,
И потом быть душой здоровой?
Я не смею прощенье просить себе,
Но Ты снова обнял безмолвно.
И как будто шепнули следы гвоздей:
«Я простил, не волнуйся, полно».
И, как будто давно, стала маленькой я,
Прижимаясь к Тебе сиротливо.
И шептала, шептала, слез не тая:
«Я люблю Тебя, Отче мой, милый!»
Елена Гейкер
