Двенадцать лет Володя и я ждали нашего первенца. Мы так поверили в то, что мне суждено остаться такой же бесплодной, как та библейская смоковница, что усыновили троих прекрасных ребятишек. Когда же я начала ощущать классические симптомы, я связывала их с чем угодно, но только не с беременностью. В конце концов, муж убедил меня, что визит к гинекологу мне не повредит. Посмеиваясь над ним, я записалась на прием и в назначенное время оказалась у двери в кабинет, где на стульях в рядок сидели молодые беременные женщины с разной величины животами и обсуждали со знанием дела боли в пояснице, отеки в области лодыжек и пигментные пятна на лице. Я почувствовала себя лишней среди них. Что мне тут делать со своим плоским животиком и в возрасте 30 лет?
Спустя час я сидела напротив своего доктора, а тот делал какие-то записи на листе, лежащем перед ним на столе. Он поднял голову, взглянул на меня и широко улыбнулся: «Скоро вы станете мамой». «Это невозможно», — заикнулась я в ответ. «Очень даже возможно». Он знал о моих проблемах, прекрасно меня понимал и потому с уверенностью продолжил: «Вы ждете малыша, и это замечательно. Уверяю вас, его появление на свет нисколько не повредит ни вам, ни вашим приемным детям». Записав еще кое-что в своих бумагах, он посмотрел на меня и спросил ласково: «Вы рады?» Дыхание у меня перехватило, поэтому я смогла только кивнуть в ответ. Да, я была рада.
Через семь месяцев я держала на руках нашего сына. В его серых глазах и золотисто-рыжих волосах я искала сходство с нами. Я гадала, будет ли он столь же умным, деловым и энергичным, как его отец. А может быть, он станет, как я, мечтателем, наделенным творческой жилкой.
Он был наш, мы могли его воспитывать и учить. При этом я прекрасно понимала, что каким бы ни была сильна наша любовь, как бы велики ни были наши старания, в конце концов, наш ребенок вырастет, и уже не будет всецело принадлежать нам. Да и нет смысла удерживать его рядом. Это противоестественно. Ведь он станет самостоятельным человеком, личностью. Уникальное сочетание генов произведет уникальную индивидуальность. Через двадцать лет он, скорее всего, будет принимать решения, совершая поступки, никак не связанные с нашим продуманным до деталей планом его жизни.
Я обязана предоставить моему ребенку такую свободу.
Внезапно я поняла Бога так, как не понимала никогда прежде. Я осознала то острое отеческое чувство, которое Он испытывал, глядя на Адама и Еву, видя в них Свой образ и подобие. Такие слабые, беспомощные и такие бесценные создания. Он, как никто другой, знал далеко идущие смертельные последствия греха. Ему очень хотелось оградить Своих детей от страданий. Конечно, Бог в силах был создать и вложить в них исключительно совершенную программу жизни. Она обеспечила бы людям спокойное существование. В то же время Господь понимал, что подобное совершенство хорошо лишь для компьютеров. Человеческие существа с такой программой, похожие на самодовольных и тупых роботов, не могли соответствовать замыслам Творца. Богу хотелось любви непроизвольной, а такого чувства в сердце робота нет. Ему мечталось о сознательном и радостном послушании. Он страстно желал видеть будущее своих творений радостным, свободным и наполненным изобилием. Да, Он хотел оставить свободу выбора неприкосновенной. Это право он оставлял за человеком. Безусловно, такой шаг был рискованным. Он таил в себе реальную опасность. Ведь человек, выбирая, всегда мог ошибиться. Бог предвидел все варианты, и худший в том числе, но не пожелал ущемить свободу человека, ибо Он Сам всегда был и остается Богом свободы.
Мне открылось значение и самого акта творения. Те шесть коротких дней на заре нашего мира были потрачены не на то, чтобы стать сюжетом интересного исторического рассказа. Они явились для нас откровением. Они рассказали нам о том, каков Бог, создавший нас. Он сотворил нас по образу Своему свободными.
Какая сила заложена в этом понятии! Мы были созданы, чтобы походить на Бога. И вот я держала на руках, прижимала к груди ошеломляющее тому свидетельство – этот крохотный теплый комочек. Мы также обладаем удивительной способностью создавать малышей по своему подобию.
В тот день я, вкусившее греха дитя Божье, осознала, что мне все еще открыта превосходная возможность выбора. Я знала, что Он пребывает в великом одиночестве и терпеливо ждет, когда Его дети вернутся домой, отказываясь загонять их туда силой.
«Господи, как хорошо, что ты есть! – произнесла я в волнении. – Я выбираю Тебя, Твой образ жизни, Твой путь. Пусть по нему пойдет и мой малютка».
Н. Н.