Ночь давно… Огарок догорает…
Женщина склонилась над шитьём:
Золотым узором расшивает
Платья дорогого окоём.
Не себе — одной богатой даме.
Завтра праздник, надо бы успеть.
А глаза нет-нет на свечку глянут:
На исходе, а в запасе нет.
И быстрей, быстрей мелькают пальцы,
За стежком торопится стежок.
А в углу, под старым одеяльцем,
Спит её любимый малышок.
Отягчённой бременем заботы,
Чтоб ребёнка на ноги поднять,
Ей, вдове, приходится работать,
Даже ночью некогда ей спать.
Вдруг — что это? — нет свечи убогой,
Чудный свет по комнате разлит:
В одеянье белоснежно-строгом
Ангел перед женщиной стоит.
Говорит ей: «Поспеши за мною».
Двор, калитка, — и они летят
Над ночной, притихшею землёю.
Опустились в помещенье. Склад.
Миг — и дверь пред ними уж отверста.
Внутрь входя, ей ангел говорит:
«Сыну своему любое сердце
В этом складе, женщина, бери!»
Смотрит, а вокруг сердца людские.
«Вот сердца богатых, посмотри,
Их не тронут слёзы никакие,
Золото звенит у них внутри». —
«Нет, знакомы мне сердца богатых.
Не хочу, чтоб сын мой был таким,
Не хочу, чтоб он, живя в палатах,
Причинял несчастие другим». —
«Посмотри, вот каменное сердце,
С ним на свете долго можно жить;
В нём волнения и чувства — редкость,
Их нельзя ничем расшевелить». —
«Нет, не надо». Долго так искала
Сердце сыну бедная вдова.
И каких сердец там не лежало! —
Даже закружилась голова:
Золотые, медные, стальные,
Деревянные и из земли,
Глиняные, даже восковые —
Никакие ей не подошли.
Перебрав сердец различных груды,
Подходящих так и не найдя,
Ангел Божий показал ей в угол,
К выходу почти что подойдя.
Там лежало сердце… Что же это?
Что — она сама не поняла:
Там лежало сердце всё из света,
Неземной краса его была!
В этом сердце отражалось небо,
В нём слились все отблески души.
«Чьё оно? — вдова спросила. — Мне бы…»
«Христианина», — раздалось в тиши.
«Дайте мне! Его я выбираю».
Но… Молчанье ангела в ответ.
«Дайте мне! Прошу вас, умоляю!
Лучше и прекрасней сердца нет!» —
«Трудно с ним… В нём звуков неба много,
Знает это сердце скорбь людей.
Но гонимы на земле жестоко
Те, кто в небе получил удел.
Вспомни мать, которая стояла
Не у трона славы — у креста,
Душу ей оружие пронзало.
Ты согласна рядом с нею встать?»
«Но ведь Сын её воскрес, не так ли?» —
«Да, воскрес, однако на земле
Он испил страдания не каплей —
Чашей полной, с кровью на челе.
А за что? — За то, что возлюбил Он
Так, как не любил ещё никто.
Вот за что Его толпа убила
На кресте. Согласна ль ты на то?»
«Сын мой тоже, как и Он, воскреснет?» —
«Да», — ответил ангел ей опять.
«Сыну я хочу такое сердце!» —
С твёрдостью проговорила мать.
Вдруг исчезло чудное виденье…
И хоть много лет прошло с тех пор,
Мать хранит в святом благоговенье
В своём сердце этот разговор.
Вырос сын и стал христианином.
И за то, что людям правду нёс,
Был он попираемым, гонимым,
Но в страданьях рядом был Христос.
Мать есть мать. Она переживала,
Плакала, молилась в час ночной,
Но её до смерти утешало
Слово это: «Сын воскреснет твой».
Евгений Сальников
Газета «Сокрытое Сокровище» №3 (179) март 2012 г.
