Пилата подняли буквально с постели, и он торопился выполнить свои обязанности как можно скорее. С суровым видом он повернулся, разглядывая Того, Кого предстояло допросить.
Пилат посмотрел на стражей Иисуса, а затем его испытующий взгляд остановился на Нём Самом. Немало пришлось ему повидать на своём веку, но никогда ещё перед ним не стоял столь благородный и благочестивый человек. Его лицо не походило на лицо преступника, напротив, на нём лежал отсвет Неба.
Христос не мог не понравиться Пилату. Всё доброе пробудилось в душе римского наместника. Он и раньше слышал об Иисусе и Его делах, и жена говорила ему что-то о чудесах, которые творил этот галилейский пророк. Всё это теперь всплыло в памяти Пилата, как забытый сон. И он потребовал ответа: в чём обвиняют этого узника? Священники раздражённо сказали: «Если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе», «Мы нашли, что Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царём» (Иоанна 18:30; Луки 23:2). Эти три пункта не имели никакого основания. Священники знали это, но они были готовы солгать, лишь бы добиться своего.
Пилат видел их насквозь и был убеждён, что тут какой-то тайный заговор. Обратившись к Иисусу, он спросил Его: «Ты Царь Иудейский?» Спаситель ответил: «Ты говоришь» (Луки 23:3).
Услышав Его ответ, возбуждённые священники, книжники и правители требовали вынести Ему смертный приговор. Их крики подхватила толпа, и шум поднялся невыносимый. Видя, что Иисус ничего не отвечает Своим обвинителям, Пилат смутился: «Не слышишь, сколько свидетельствуют против Тебя?» (Матфея 27:13). Но Иисус и на это ничего не отвечал.
Невозмутимый, Он стоял среди бури, которая неистовствовала вокруг. Казалось, что тяжёлые валы гнева, поднимающиеся всё выше и выше, подобно волнам разбушевавшегося океана, ударялись о Него, но не вредили Ему. Пилат был изумлён поведением Иисуса, отозвал его в сторону и снова спросил: «Ты Царь Иудейский?» (Иоанна 18:33).
Иисус не дал прямого ответа на этот вопрос. Зная, что Святой Дух действовал на Пилата, Он предоставил ему возможность откликнуться на голос совести. «От себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?» — спросил Иисус (Иоанна 18:34). Другими словами, что вызвало вопрос Пилата: обвинение священников или желание принять свет от Христа? Пилат понял, что имел в виду Христос. Но его сердце обуяла гордыня, — он не хотел повиноваться голосу совести. «Разве я Иудей? — сказал он. — Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?» (Иоанна 18:35).
Пилат упустил редкую возможность, но Иисус не оставил его без света. «Царство Моё не от мира сего, — сказал Христос, — если бы от мира сего было Царство Моё, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне царство Моё не отсюда. Пилат сказал Ему: итак, Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришёл в мир, чтобы свидетельствовать об истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего» (Иоанна 36, 37).
Пилат стремился познать истину, хотя и был в смятении. «Что есть истина?» — спросил он. Но не стал ожидать ответа. Шум, раздавшийся снаружи, напомнил ему, чем он должен заниматься сейчас. Выйдя к иудеям, Пилат твёрдо объявил: «Я никакой вины не нахожу в Нём» (Иоанна 18:38), и, желая переложить ответственность за принятое решение на другого, послал Иисуса к Ироду, который также не обнаружил ничего, достойного смерти. В итоге Христос снова предстал перед Пилатом. «Итак, наказав Его, — сказал Пилат, — отпущу» (Луки 23:16).
Признав, что Иисус невиновен, Пилат, тем не менее, решил бичевать Его. Прояви Пилат твёрдость с самого начала, он не сковал бы себя роковой цепью свершённого преступления и угрызений совести, мучивших его до конца дней. Поступи он по справедливости, иудеи не осмелились бы диктовать ему свою волю.
Но даже теперь Пилат ещё мог прозреть. Желая удержать его от рокового поступка, Бог послал Пилату предостережение. Ангел явился во сне жене Пилата, которая, пробудившись, тут же написала Пилату записку, предостерегая его.
В тот момент, когда Пилат, мучимый сомнениями, размышлял, как же ему поступить, сквозь толпу протиснулся гонец и подал ему записку от жены, в которой говорилось: «Не делай ничего Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала за Него» (Матфея 27:19). Пилат побледнел. Он был смущён боровшимися в нём противоречивыми чувствами.
Как раз в то время римляне содержали под стражей Варавву, отчаянного разбойника, приговорённого к смерти. Пилат решил пробудить в народе чувство справедливости: «Кого хотите, чтобы я отпустил вам: Варавву, или Иисуса, называемого Христом?» Толпа взревела, подобно дикому зверю: «Отпусти нам Варавву!» (Луки 23:18) «Что же я сделаю Иисусу, называемому Христом?» — спросил Пилат. «Да будет распят» (Матфея 27:17, 22).
На виду у толпы изнемогающего Иисуса начали бичевать. Пилат меж тем распорядился, чтобы привели Варавву, а затем, указывая на Спасителя, произнес: «Се, Человек!» «Вот, я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нём никакой вины» (Иоанна 19:5, 4).
Вот стоит Сын Божий, увенчанный терновым венцом. Одежда на спине разорвана и видны раны, из которых струится кровь.
Никогда ещё не было таким прекрасным, как теперь, Его окровавленное и измученное лицо. Каждая черта выражала благородство, покорность и бесконечное сострадание к жестоким врагам.
Его поведение свидетельствовало о достоинстве и долготерпении. Как резко отличался от Него Варавва, стоявший рядом!
Но снова раздалось: «Распни, распни Его!» Потеряв всякое терпение от столь безрассудной жестокости, Пилат в отчаянии крикнул: «Возьмите Его вы и распните, ибо я не нахожу в Нём вины». Священники заявили: «Мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим» (Иоанна 19:6, 7).
Пилат перепугался. Не стоит ли перед ним Божественное существо? Он снова вошёл в судилище и сказал Иисусу: «Откуда Ты?» Но Иисус не ответил ему. Спаситель уже откровенно говорил с Пилатом, объясняя ему, что пришёл свидетельствовать об истине. Пилат пренебрёг этим светом. Раздражённый молчанием Христа, Пилат надменно сказал: «Мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя? Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе» (Иоанна 19:9–11). Вот так сострадательный Спаситель, перенося безмерные мучения и горести, старался, насколько это возможно, оправдать поступок римского правителя.
Иудеи настаивали: «Если отпустишь Его, ты не друг кесарю» (Иоанна 19:12). Они задели слабую струнку в душе Пилата. Он уже был на подозрении у римских властей и знал, что подобный донос погубит его.
«Пилат, видя, что ничто не помогает, но смятение увеличивается, взял воды и умыл руки перед народом, и сказал: невиновен я в крови Праведника сего; смотрите вы» (Матфея 27:24).
Охваченный страхом, терзаемый муками совести, Пилат взглянул на Спасителя. Из огромного множества обращённых к нему лиц только на этом лице покоился мир.
Но, приказав бичевать Иисуса во второй раз, Пилат всё же отдал Его на распятие. Однако, несмотря на все предосторожности, именно то, чего так боялся Пилат, постигло его впоследствии. Он лишился высокого поста и, терзаемый укорами совести и муками уязвлённой гордости, вскоре после распятия Христа покончил с собой.
Сколько людей, подобно Пилату, жертвуют принципами, чтобы избежать потерь или страданий! Совесть и чувство долга указывают один путь, а своекорыстие — другой. Поток заблуждений очень силён: всякого, кто мирится со злом, этот поток увлекает в густой, непроницаемый мрак греха. Но сквозь тысячелетия для каждого жителя Земли звучат слова Иисуса: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Иоанна 14:6). И каждый делает выбор — распять Истину или признать Христа своим Царём и Спасителем. Даже если весь мир против…
По книге Эллен Уайт «Желание веков»
Газета «Сокрытое Сокровище» № 02 (262) февраль 2019 г.
