Шёл 1944 год, мне около четырёх лет. Жили мы в деревне, в балагане, сложенном из дёрна, внутри обмазанном глиной с двумя маленькими окошками вровень с землёй. Мама от зари до зари работала в колхозе. Сестре было 10 лет, им, ребятишкам, доверяли полоть морковь, свёклу, капусту. Я оставалась одна, было страшно, но мама говорила: «Не бойся, Боженька смотрит на тебя, никто не обидит». Бандитов и воров не было. Зато самое страшное — мыши, вот их было много. Я боялась и кричала, плакала. Когда уже не было сил и слёз, я просила: «Боженька, пусть придёт папа и разгонит этих страшных мышей».
Господь услышал мои просьбы. В доме напротив жила многодетная семья, они все уже работали в колхозе, отец их был на фронте. И вот он вернулся больной, раненый, но живой. Все дети его звали тятей, и я тоже. Мама попросила его присматривать за мной. Каждое утро мы с тятей и его соседом, слепым дядей Колей, шли в центр, к конторе. Я и два «вооружённых» охранника по бокам, оба с костылями. Около конторы лежали два бревна, отшлифованные временем, на них сидели «чистые люди», как они себя называли, т. е. списанные по чистой. Я издалека кричала, чтобы освободили тятино место. Старики смеялись: «За что, Иван, тебя наградили такой крикливой медалькой?» Тятя, прижимая меня к себе, говорил: «Ничего, мы ещё такой орден вырастим».
Наигравшись, я устраивалась около тяти, он прикрывал мою голову заскорузлой тёплой рукой, и я засыпала. Уютно, тепло. В 1946 году мы уехали в город. Очень я скучала о своём самом любимом тяте. Став взрослой, поехала в деревню, но нашего балагана не было, лишь небольшая яма, заросшая крапивой. В доме тяти жили чужие люди. Они рассказали, что тятя умер давно, его жена тоже. Дети разъехались. Прошло 40 лет, я уже старше, чем был тятя, но до сих пор помню его. Вечная светлая ему память и всем «тятям», жившим на нашей земле, которые не жалели своего тепла и доброты чужим детям. Низкий им поклон. Это Господь подарил мне тятю.
Тамара, г. Чебаркуль, Челябинская обл.
Газета «Сокрытое Сокровище» № 01 (237) январь 2017 г.
