Родился поэт 10 февраля 1821 года в местечке Почеп Черниговской губернии. Детство и отрочество Алексея проходили на деревенском просторе в Орловской губернии. Затем он учится в Первой Санкт-Петербургской гимназии и поступает в Училище правоведения. Жемчужникову повезло с учебой: в училище царила атмосфера уважения к справедливости и свободе.
Имея блестящие дарования, Алексей Михайлович, однако в 37 лет оставляет службу к немалому удивлению многих сослуживцев и знакомых.
В “Автобиографическом очерке” Жемчужников писал: “Критическое отношение к окружавшему меня обществу заставило меня обернуться «задом» ко всему прошлому и пойти другой дорогой”.
Жемчужников своей поэзией активно включается в общественную деятельность. За плечами у него был и шумный успех сочинений Козьмы Пруткова.
В середине 80-х годов Алексей Михайлович сближается с крупным религиозным философом и поэтом Владимиром Соловьевым, в котором Жемчужников увидел родственного по духу поэта.
Будучи уже маститым литератором, Жемчужников не превозносится и не почиет на лаврах. Он помогает начинающим молодым авторам. Именно он, например, помогает публиковаться Бунину, и в большей степени открывает его общественности.
Надо сказать, что жизнь Алексея Михайловича складывалась порой очень несчастливо. Умирает его маленький сын. А вскоре ему будет суждено пережить болезнь и смерть горячо любимой жены (1875).
Кроме того, обладая обостренным поэтическим восприятием мира, поэт порой буквально задыхается на том поприще “гражданственности, призванной вмешиваться в государственные дела, дела правления”, которое он сам себе избрал. Утомленный своей борьбой, он пишет о том часе, когда придется лечь “под гробовую крышу”:
Ни глупости уж больше не услышу,
Ни подлости в газете не прочту.
Творчество Жемчужникова нельзя в целом охарактеризовать как религиозное. В основном – это философские раздумья о жизни, о своем времени, стране, том обществе, в котором он жил. В конце своей жизни, оглядываясь на пройденный путь, поэт с горечью говорил:
Людской живучести я редкий образец,
Но мне попреков нет: “Пора бы, наконец!”
Напротив: снисходя к моим преклонным летам,
Маститым чествуют меня поэтом.
А между тем, ведь я почти Мафусаил,
Того, что сделать мог, живя, не совершил.
Будучи человеком честным, прямым, неравнодушным к страданиям других людей, все свое творчество посвятив, по словам И.Бунина, служению “в моральном общественном духе”, поэт, однако, неудовлетворен своей жизнью.
На склоне лет он сравнивает ее с испепеленной солнцем дорогой. Но в конце пути он видит счастье неземное:
Вперед, вперед! За степью безотрадной
Зеленый сад, я знаю, ждет меня,
Там я в тени душистой и прохладной
Найду приют от пламенного дня.
Там жизнию я наслаждаться буду,
Беседуя с природою живой;
И отдохну, и навсегда забуду
Тоску пути, лежащего за мной…
Он имеет надежду на это. Почему? Да потому, что, живя на грешной земле, ее заботами и печалями, поэт все-таки не замыкался в круге текущих земных проблем, но поднимал свой взор к Небу. Лишь человек с чистой и честной душой мог написать такие строки:
Восторгом святым пламенея,
На все, что свершается в мире,
Порой я взираю яснее,
И мыслю свободней и шире.
Я брат на земле всем живущим
И в жизнь отошедшим иную;
И, полон мгновеньем бегущим,
Присутствие вечности чую.
Надзвездные слышны мне хоры,
И стону людскому я внемлю, –
И к небу возносятся взоры,
И падают слезы на землю.
«Слово примирения»
