31 октября 1517 года доктор богословия Мартин Лютер прибил к дверям виттенбергской церкви манифест «95 тезисов», в которых утверждал, что человека от греха могут спасти не традиции и обряды, а только вера в искупительную жертву Иисуса Христа. Так началась Реформация в западных странах, в результате которой образовалась протестантская ветвь христианства. А как обстояло дело с Реформацией в России?
Чтобы ответить на поставленный в заглавии вопрос, давайте посмотрим вначале, что лежит в основе Западно-Европейской Реформации. В 1517 году Мартин Лютер бросил вызов католической церкви. Первоначальная критика церкви со стороны Лютера была направлена против продажи индульгенций, но включала в себя также критику католического учения о причастии как о пресуществлении (будто хлеб и вино на причастии превращаются в реальные тело и кровь Иисуса Христа — прим. редактора), безбрачия священников и главенство Папы. Лютер призвал к ревизии целого ряда средневековых католических догм, в особенности тех, которые преподносили спасение не как Божий дар, дающийся по вере, а как то, что нужно заработать своими святыми делами. Главными тезисами реформации стали: «Sola Scriptura» («только Писание»), и «Sola fide» («только верой»).
Интересно, что значительный вклад в дело Западно-Европейской Реформации внесли греческие православные богословы, эмигрировавшие в Европу после взятия Константинополя турками в 1454 году. Именно они, как носители греческого языка, вывели Библию на передний план и помогли очистить её от ошибок официального латинского перевода — Вульгаты. Они во многом и обозначили тот спектр богословских вопросов, глашатаем которых сделался Мартин Лютер.
Теперь давайте кратко коснёмся состояния Русской Церкви в тот исторический период. В России понятия «индульгенций» не существовало. Приношения и дары не носили спасительной функции. Русская Церковь была во всём согласна с Мартином Лютером, объявившим Папу Римского антихристом и отнёсшим «царство зверя» к Католической церкви. На Руси так считали ещё раньше Лютера. Вопрос о причастии, вероятно под влиянием греческих богословов, как Лютером, так и Русской Православной Церковью, решался практически одинаково. Безбрачия духовенства на Руси не существовало. Более того, чтобы сделаться священнослужителем, человек должен был жениться. Исключение — «чёрное» (или монашествующее) духовенство.
Понимание искупления на Руси также было во многом сформировано под влиянием греческих богословов, которые подчёркивали, что, приняв жертву Христа, человек меняется к лучшему под воздействием Божьей благодати. Это делалось в противовес католическому пониманию спасения, представленного в «юридических» категориях и тяготевшего к спасению по делам. В этом вопросе Русская церковь пошла дальше Лютера, связывавшего спасение с избранием и предопределением.
Мы можем сделать вывод, что такого широкомасштабного и яркого явления, как Западно-Европейская Реформация, не было в России по той причине, что основные богословские и практические вопросы, на которые так бурно среагировала Реформация на Западе, либо вовсе не были актуальны для Руси, либо стояли не так остро. Это не означает, однако, что в России не было или нет нужды в изменениях, в Реформации. Такая нужда есть — как для каждого человека в отдельности, так и для всякой организации, включая церковную. Но Русской Реформации свойственна иная динамика и иные выражения.
Олег Жиганков, доктор исторических наук
Газета «Сокрытое Сокровище» № 10 (234) октябрь 2016 г.
