Говорят, что бомба не падает дважды в одну и ту же воронку… Вам может показаться, что не все здесь описанное правда. Но не спешите с выводами. Этот рассказ написан на основе реальных событий. Я пишу о том, чему сам был свидетелем. Изменены только имена действующих лиц и незначительные детали.
Промозглым дождливым вечером по тротуару торопливо шла молодая женщина, бережно прижимая к груди сверток, в котором угадывался ребенок. Её рыжие волосы были неприкрыты и растрепаны. Моросящий дождь мешал точно определить: капли дождя ли стекают по её щекам или она плачет. Но выражение её лица, говорило все же о втором.
Её зовут Юля. Год назад она приехала в город Мирный, что в Якутии, из злополучного Чернобыля, откуда их эвакуировали после взрыва АЭС. И хотя они расстались с мужем, ей все же казалось, что жизнь на новом месте наладится. Её дочурке Сашеньке скоро исполнится два года, и они вполне хорошо себя чувствуют в двухкомнатной квартире, которую им выделили взамен утраченной в Чернобыле.
Все складывалось неплохо до тех пор, пока Саша не начала болеть. Её пытались лечить разные специалисты, но состояние все ухудшалось. Наконец удалось поставить точный диагноз: злокачественная опухоль головного мозга. Но было слишком поздно. Чернобыль догнал их здесь, в далекой Якутии. И хотя Юля сама была медик и работала в больнице, врачи только развели руками: ничего сделать уже невозможно. Ребенок впал в кому и до смерти оставались считанные дни или часы. Поскольку сделать уже ничего было невозможно, Юля решила забрать Сашеньку из больницы.
Она пришла домой, положила на кровать свой драгоценный сверток, и машинально быстро разделась. Ребенок не плакал, его личико было очень бледным, а губы посиневшими. И только тяжелое хриплое дыхание говорило о том, что девочка еще жива. Став на колени возле кровати, мать всматривалась в личико своей дочурки, словно пытаясь уловит хоть какое-то изменение к лучшему. Но лицо было неподвижно и с каждым выдохом, казалось, жизнь таяла и таяла…
— Неужели она умрет, неужели я больше никогда её не обниму и не поцелую, неужели…
Ком подкатил под горло, и, не в силах больше сдерживаться, Юля забилась в истерике. Утешить было некому и поддержать тоже. В двухкомнатной квартире они были только вдвоем. Но вдруг она остановилась. Истерика кончилась так же внезапно, как и началась.
— Нет, не может быть, должен быть еще какой-то выход. Ведь есть же еще Бог.
— Го-о-осподи-и! Да, я никогда не задумывалась, есть ли Ты на самом деле, я никогда не обращалась к Тебе, да что там, я просто не верила, что Ты есть. Но сейчас это для меня не имеет совершенно никакого значения. Мне все равно, глупо ли я выгляжу, обращаясь к тому, в кого никогда не верила. Ты – единственная моя надежда. Ты – единственный мой Спаситель. Го-о-осподи, если Ты есть, прости меня за мое неверие и спаси мою доченьку.
Она с трудом отдавала себе отчет, какие именно слова произносила. Всю ночь, не переставая, она вымаливала у Бога свое дитя. Под конец её речь уже невозможно было разобрать. К утру в изнеможении она забылась в полусне-полуобмороке.
Очнулась Юля на полу от тишины. Она вдруг поняла, что не слышит дыхания своей дочурки. Как от удара током подскочила она к кроватке. Ребенок не подавал признаков жизни. Она склонилась над ним и вдруг… Неужели это ей показалось? Она уловила едва заметное дыхание девочки. Её Сашенька … спала! Её личико было розовым, губки красными, а дыхание тихим и ровным. Не в силах сдержать себя, она легонько потормошила девочку и та … заплакала. Но это был плач обычного здорового ребенка, которого разбудили. Не помня себя от радости и борясь с желанием схватить ребенка в охапку и прижать к себе, она повернула его на бочек, погладила по головке, и Сашенька вновь уснула.
Еще три долгих часа она не отходила от девочки, через каждые пять минут прислушиваясь к её дыханию, пока ребенок, наконец, не проснулся. Девочка сразу же попросила пить, потом прошло некоторое время – попросила кушать. К вечеру того же дня она уже встала с кроватки.
На следующий день, взявшись за руки, они, не спеша, прошли пешком все расстояние до больницы. Когда их увидели в больнице, лечащий врач чуть очки не уронил, все буквально застыли в оцепенении. Потом были новые анализы, показавшие, что у девочки опухоли нет, расспросы: что, да как. Реакция врачей была разная. Кто верил, кто удивлялся, а кто и скептически пожимал плечами: мол, всякое бывает, может, и не было никакой опухоли, а так, ошибочный диагноз. Здоровы и ладно, идите, мамаша, домой, не смущайте коллектив вашими предположениями.
Юля не стала никому ничего доказывать, кто как принял, так пусть и будет. Её буквально распирала изнутри какая-то неведомая доселе радость. И дело было не только в самом чуде исцеления, хотя и этого вполне хватило бы, чтобы прыгать и петь от счастья. В одночасье мир стал другим. Она вдруг поняла, что есть Кто-то, Кто всегда был рядом с ней все годы её жизни. Кто-то, Кто создал этот мир, и Кому, в то же время, было дело и до неё. И Кто любит её, да так любит, что спас её дочурку несмотря на то, что она долгие годы отвергала Его и несмотря на все те грехи, которыми была полна её жизнь. Но вместе с радостью это принесло и некоторое беспокойство.
— Ведь если это так, то нужно же что-то делать. Нельзя же просто сидеть и радоваться. Нужно ответить Ему на эту любовь. Нужно узнать, чего Он ожидает от неё.
Кто? Как? Зачем? Почему? Множество вопросов теснилось у неё в груди. Но куда с ними пойти, и кому задать, чтобы объяснили?
Через несколько дней в дверь постучали. На пороге стоял приятный молодой человек с дипломатом в руках.
— Здравствуйте, меня зовут Александр, мы продаем Библии и другую христианскую литературу, — сказал он приветливо и протянул ей посмотреть две книги.
Потеряв дар речи, Юля стояла и смотрела, переводя взгляд то на него, то на книги. На пороге стоял человек, который именно сейчас нужен был ей, чтобы ответить на те вопросы, которые не давали ей покоя. Это чудо показалось ей никак не меньшим исцеления её дочки. Мысленно она поблагодарила Бога и попросила Александра войти. Оказалось, что они были почти соседями, и из её окон был виден его дом. Он работал летчиком в местном аэропорту, а, будучи верующим, он возглавлял Церковь Христиан Адвентистов Седьмого Дня в этом городе.
Юля долго не отпускала его, всё задавая и задавая вопросы о Боге. Но чем больше она слушала, тем больше убеждалась в необходимости более глубоких познаний. И когда Александр пригласил её на богослужение в следующую субботу, она, ни минуты не колеблясь, приняла это приглашение.
Посещение церкви ещё больше обрадовало её. Здесь было много молодежи, а богослужение проходило просто и доступно, без сложных обрядов и формальностей. Ей все так понравилось, что в первый же день она попросила пастора крестить её и принять в члены этой общины. Вскоре её желание исполнилось, и Юля стала адвентисткой. Она буквально летала, не чуя под собою ног от радости знакомства с Богом, и рассказывала всем о Нем. Чего можно было еще желать? Она была счастлива, и все беды остались позади. Так она думала…
Не прошло и года, как костлявый палец смерти вновь поманил её. Помните, я говорил о бомбе, которая не падает дважды в одну и ту же воронку? Здесь все случилось иначе. Чернобыль упорно не хотел отпускать свои жертвы. На этот раз уже у самой Юли врачи нашли опухоль головного мозга, и вновь выяснилось это уже на такой стадии, которая не поддавалась лечению. А в добавок к этому обнаружились существенные проблемы с сердцем и почками. Как последний шанс ей дали направление в специализированную клинику в город Новосибирск. Но по дружбе, как своему коллеге, врачи ей сказали честно, что по-настоящему-то шансов у нее нет вовсе. И посоветовали пристроить куда-то дочку, так как времени у неё оставалось не более двух месяцев.
Какие чувства Юля испытывала в это время, догадаться не сложно. Но истерики уже не было. Были только вопросы, ответы на которые, она не знала. Почему вот уже дважды к ней пришла такая беда? Почему Бог, исцелив её дочурку, всего через год допускает смерть для неё? И многие другие. Но Богу их она не задавала. Она считала, что и так уже много получила от Него. К тому же эти вопросы казались чем-то вроде упрека Богу. Она была благодарна Ему за спасение её Сашеньки и за то, что Он подарил им ещё целый год общения с дочкой.
Конечно же своей бедой она поделилась и в церкви. Если сказать, что у братьев и сестер это вызвало большое сожаление, то значит, ничего не сказать. Они долго сидели и размышляли о сложившейся ситуации. В итоге было решено объявить всей церковью день поста и молитвы, а в конце дня совершить обряд помазания. Рассказывая об этом обряде, пастор открыл Библию и прочитал в Новом Завете из послания Иакова 5 глава 14, 15 текст: «Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставит его Господь; и если он соделал грехи, простятся ему».
На том и порешили. Сутки все члены церкви постились, воздерживаясь от любой пищи, и молились за Юлю. А вечером все собрались для проведения этого обряда. Вначале все помолились, затем пастор, также помолившись, помазал Юлю елеем.
— Ой, что-то произошло, — сказала Юля. – Я не могу объяснить, но что-то внутри меня изменилось.
Изменилось что-то или нет, объективно могли показать только анализы. А коль скоро на завтра у неё уже были взяты билеты в Новосибирск, то все решили, что ей нужно непременно лететь, чтобы пройти полное обследование.
В самолете она чувствовала себя совершенно здоровым человеком и была твердо уверена, что летит только за тем, чтобы подтвердить документально факт своего чудесного выздоровления.
— Либо это не ваши снимки и анализы, — задумчиво протянул ведущий специалист Новосибирского института, сравнивая снимки и анализы, сделанные Юле в Мирном, с теми снимками и анализами, которые были сделаны уже в Новосибирске, — либо это и впрямь ваш Бог вам помог. В любом случае я даю заключение, что вы абсолютно здоровы.
Не надо, наверное, и рассказывать, какое ликование в церкви вызвало её чудесное выздоровление. Все радовались за Юлю и славили Бога.
А вскоре в церковь пришел один молодой человек. Он скромно сел в уголок и молча просидел там все богослужение. В перерыве все пытались пообщаться с новеньким, но он в основном слушал и почти ничего не говорил. Удалось выяснить только то, что зовут его Сергей, и что он работает в аэропорту техником по обслуживанию самолетов. На этом богослужении было объявлено, что после обеда состоится крещение, и все желающие могут присутствовать. Пользуясь тем, что за суетой по подготовке к крещению все как бы забыли про него, Сергей сидел тихонько, наблюдая за происходящим, и о чем-то думал. В самый разгар суматохи, когда уже вот-вот все должны были отправиться на озеро, он подошел к одному из братьев, которого звали Вениамин, и, застенчиво улыбаясь, спросил:
— А можно и мне креститься?
Этот тихий вопрос, казалось, прозвучал как гром среди ясного неба.
— Но это не так просто, — растерянно произнес Вениамин. Он пытался найти слова, чтобы не обидеть новичка и, в то же время, мягко показать ему всю ответственность этого решения. – Крещение – это видимое свидетельство покаяния, принятия Иисуса Христа своим Спасителем и обещание Богу жить доброй совестью, безукоризненно соблюдать все десять заповедей Божьего Закона.
— Я понимаю это, и я готов.
Вениамину нечего было добавить, и он подвел Сергея к Александру – пресвитеру церкви. После некоторой беседы, дивясь твердости в решении Сергея, служители взяли еще один халат для крещения, и в первый же день своего пребывания в церкви Сергей был крещен.
Вы спросите: как связаны истории Юли и Сергея? Я думаю, что многие уже догадались, в чем дело. Вскоре эти молодые люди поженились, и церковь отпраздновала создание еще одной семьи. Через год Юля с Сергеем уехали в Крым, на родину Сергея. У них родилась еще одна девочка Алина. В деревне не было адвентистов, и они много трудились, рассказывая людям о Боге. Сейчас там создана небольшая церковь, где Сергей служит дьяконом, а Юля – дьяконица и учитель субботней школы.
Вениамин, г. Мирный, Якутия
Ретро статья газеты «Сокрытое Сокровище» июнь 2004 г.
