Каково это оказаться в окружении стаи волков?
Мой приятель Виктор — страстный путешественник. Каждый год во время отпуска он ходит, ездит, плавает, притом, один и в тех местах, где нет туристских троп.
В детстве Витя был невысоким, худеньким, белобрысо-рыжеватым и считался слабаком, но в девятом классе решил сделаться сильным и смелым. Записался в секции, стал много бегать на лыжах зимой и плавать летом. Откуда только упорство взялось!
Мать с отцом не могли нарадоваться, видя, как крепнет сын, и удивляясь появившейся у него целе-
устремлённости.
В год своего тридцатилетия Виктор к выпавшему ему зимнему отпуску выпросил на работе дополнительные десять дней «за свой счёт» и улетел далеко на север, в Якутию. С лыжами, тёплой одеждой, запасом провизии. Маршрут проложил четырёхсоткилометровый, нигде не описанный, по тундре, лесам и горам. И пошёл. Двигался в светлое время. В начале марта этого времени вполне хватало для переходов бездорожьем по глубокому снегу от жилья к жилью или от охотничьей избушки до чума оленеводов.
Шёл, радуясь движению, возможности снова побывать один на один с дикой суровой природой. Радовали и знакомства с новыми людьми на ночёвках — простыми бесхитростными якутами.
Попадались следы — зайца, лисы, изредка волчьи. Волков Виктор не опасался. Знал, что на человека при движении волк среди бела дня не нападает, как правило. Разве только если человек совсем ослабеет, а волк очень голоден… Или если голодная стая. Но где-то вычитал Виктор, что в тех местах волки охотятся не стаями, а главным образом — в одиночку или парами.
Дважды встречался он с волком в своих походах, и оба раза расходились мирно.
Итак, в том якутском походе, преодолев более трёхсот восьмидесяти километров, Виктор шёл последним переходом к конечной цели — посёлку у зимней автотрассы, по которой можно было добраться до
аэропорта.
Когда прошёл половину последнего пути, остановился передохнуть и подкрепиться. Двадцатиградусный мороз не позволял расслабиться, и, покончив с едой, Виктор бодро двинулся дальше. Он уже предвкушал отдых с ночёвкой в посёлке и автостоп наутро на трассе. Потом аэропорт и — прощай, снежная морозная Якутия!
В разгар мечтаний что-то побудило оглянуться, и… Виктор увидел волков. Целая стая шла следом, внимательно наблюдая за лыжником. Он струхнул. «Вот и верь всяким описаниям», — подумал с боязливой досадой. Решил продолжать энергично двигаться.
Время от времени оглядываясь, видел, что волки торопливо шли за ним, не приближаясь и не отставая.
«Ждут, когда выдохнусь и упаду, — понял Виктор. — Не дождутся. Уже недалеко до жилья, судя по времени».
Очень скоро его оптимизм, однако, поиссяк: небо стало покрываться серой пеленой, и налетела вдруг метель. Она быстро скрыла все очертания вокруг. Ветер оказался встречным, шквалистым. Он едва не сбивал уже с ног, и идти дальше стало невозможно.
«А вот это уже серьёзно! — лыжник похолодел. — И оружия-то нет».
Пришлось остановиться. Оглянулся — метель скрыла из виду волков, хотя понятно было, что они где-то рядом. Снял лыжи, воткнул вместе с палками в сугроб. Отвернувшись от ветра, торопливо, с гулко бьющимся от страха сердцем, вырыл руками в меховых варежках яму в глубоком снегу и забрался в неё. Только так можно было не замёрзнуть.
Виктор лежал в снежной яме, свернувшись калачиком, и начал уже прощаться с жизнью, ожидая нападения хищников.
— Господи, помоги! — зашептал вдруг то, что вырвалось само собой. — Помоги, Господи!
Незаметно прошла дрожь, забылся, пригревшись, и, наконец, уснул под завывание метели.
Пробудился от тишины. Открыл глаза — темно. Сверху давит — привалило снегом. «Жив ещё, — отметил с удивлением и с радостью одновременно. — Но где волки, и что с метелью?»
Начал возиться, понемногу выбираясь из-под кучи снега. Когда удалось высунуть голову, увидел яркую луну на звёздном небе и… волков. И вновь похолодел от предательского страха. Волки неподвижно сидели метрах в пятнадцати, окружив кольцом «берлогу» путешественника. В лунном свете жёлтыми недоб-
рыми огоньками светились волчьи глаза.
Вновь проняла дрожь. Виктор осторожно опустился в свою снежную яму, снова свернулся калачиком. И опять само собой вырвалось: «Господи, помоги!»
Снова незаметно согрелся, и дремотой укрыло сознание.
Проснулся от света, от мягкого свечения над головой. Осторожно приподнялся, отплёвываясь от снега, огляделся и… не поверил глазам своим. Волки исчезли. Как и не было их!
Едва веря своему счастью, выбрался, тяжко барахтаясь в снегу, с трудом вытащил из сугроба лыжи с палками, рюкзак, встал на лыжи и почти бегом пустился по указанному компасом направлению.
Запыхавшись, остановился у крайней избы. Снял лыжи, вошёл в незапертую дверь. Потом пил горячий чай, рассказывал о своём странствовании гостеприимным хозяевам — старому якуту в меховой безрукавке с седой бородкой клинышком и его жене — маленькой темноликой женщине в шерстяном сером платке на плечах.
Выслушав рассказ о странном поведении волков, хозяин дома поцокал языком и с неторопливой важностью «аксакалов» изрёк:
— Видать, волки решили, однако, что ты — их вожак. Поэтому охраняли ночью. А с рассветом и ушли.
Виктор подумал удивлённо: «Странно. Это что же, интересно, в моём поведении могло им указать на то, что я вожак якобы? А впрочем… Я ведь молился!»
Игорь Чесноков
