Иисус Христос - наш Спаситель

Распятие и смерть Иисуса

2288

«Пора!», — раздался громкий крик,
И крест тяжёлый лёг на плечи;
Иисус под тяжестью поник,
Изранен был Он, искалечен.
Стоял тогда едва живой,
Вздымался крест тот над плечами,
И молотки уже с собой,
И гвозди взяты палачами.
В претории закрылась дверь,
Задвижка лязгнула тугая,
И к месту Лобному теперь,
Толпа отправилась людская.
Шагал тот страшный караван
Сквозь лабиринт Иерусалима,
Спина Христа болит от ран,
И солнце жжёт неумолимо.
И там, в ужасной духоте,
Идя с Ним рядом из столицы,
Один заплакал о Христе,
Другой же начинал глумиться.
Но кто в то утро понимал,
Что Тот, Кто силы шёл теряя,
За все грехи людей страдал,
Грехи их кровью искупляя?
Не понимал никто из них,
Что шёл на смерть Он добровольно,
Что тяжесть всех грехов людских
Вобрал в себя тот крест невольно.
И было то страшней всего,
Что их сердца в тот миг остыли:
Мир отвернулся от Него,
И всё, и всё они забыли…
Как здесь же, радостью горя,
В начале месяца Нисана
Его встречали, как Царя,
«Осанна! — слышалось. — Осанна!»
Забыл, забыл Иерусалим,
Как путь стелил Ему цветами,
Теперь насмешки лишь над Ним,
Да пыль стелилась под ногами.
Вонзался в голову венец,
Спина от страшных ран — горела.
Но вот ослаб Иисус вконец,
И под крестом склонилось тело.
Он столько пыток перенёс,
Так сильно был Иисус изранен,
Что дальше крест Его понёс
Уже Симон Киринеянин.

…
Крест на земле Его лежал.
На нём Иисус, раскинув руки.
Палач уверенно держал
Свой молоток — предвестник муки.
Упала тень на кисти рук,
В волненье сердце задрожало,
И вот раздался страшный стук,
И в плоть гвоздя вонзилось жало.
И как же Он в тот миг страдал,
Смирившись с участью такою!
Но снова молоток взлетал
И опускался вниз дугою.
А из пробитых страшных ран
Летели кверху крови гроздья,
Живой горячий бил фонтан,
Калёные окрасив гвозди.
Сквозь стук слова Его звучат,
Сказал, возведши к небу очи:
«Они не знают, что творят,
Прости же их, прости же, Отче!»
Распятье кончилось, и вот
Поставлен крест на основанье,
А на кресте остался Тот,
Кто ради них терпел страданье.
Кто сотни долгих дней подряд
О Царстве Божьем нёс ученье —
Меж двух злодеев был распят
И на кресте терпел мученье.
Кровь непрерывно шла струёй,
И, как укор кровопролитью,
Иисус меж небом и землёй
Повис связующею нитью.
И видел, мучаясь, Христос,
Как там внизу, кипя от страсти,
Решали воины вопрос,
Его хитон деля на части.

…
Он жаждал и лишался сил,
И кто-то, насмехаясь просто,
Там губку в уксусе смочил
И подал на иссопе остром.
Томился Он, едва дыша,
Страдал на том кресте повержен,
Изныли раны и душа,
А сердце билось реже, реже…
Казалось, взгляд Его угас,
И вдруг, воспрянув, умирая,
Издал с креста Он громкий глас,
К Отцу Небесному взывая:
«О, Отче! — голос резал слух, —
О, Отче! — эхом повторялся, —
Я предаю Тебе Мой Дух!
Мой Дух…» И тут Иисус скончался.
Все муки испытав сполна,
Он замер тихо, без дыханья,
И, выпив в этот час до дна
Всю чашу горькую страданья,
Раскинув руки, как крыла.
Он на кресте поник распятый.
А день тот пятница была,
И час тогда пошёл девятый.
И в тот последний смертный час
Явилось новое знаменье:
Едва умолк Иисуса глас,
Пошло волной землетрясенье.
Дома дрожали на холмах,
Расселись камни, осыпались.
Гробы отверзлись, а в гробах
Тела усопших рассыпались.
Тела же мёртвые святых
Как раз воскресли, оживились
И, выйдя из гробов пустых,
В столичном городе явились.
И многие в то время там
Из храма устремились резко.
Когда в нём точно пополам
Завеса разорвалась с треском.
Земля ревела, словно зверь,
И била в свой подземный молот,
А всем казалось, что теперь
И мир весь пополам расколот.
Греха на всех ложилась тень,
Молились Богу торопливо.
Дошло до них, что в этот день
Свершили суд несправедливо.
Дошло, что осудили зря,
Ведь было то знаменье грозно.
И били в грудь, себя кляня,
И били в грудь… но было поздно.
А римский сотник у креста
И четверо солдат, что прежде
У ног распятого Христа
Вопрос решали об одежде,
Христа увидев над собой,
Во всём раскаивались тоже.
И восклицали в час такой:
«Он был воистину Сын Божий!»